Андрей Бунич: «Либо власть перестанет бояться банкротства застройщиков, либо получим вечный кризис»

Бизнес в России начал вымирать стремительными темпами, а экономисты в правительстве упорно ждут, когда «будет как раньше»

Фото: Сергей Котенев/Создано ИИ/ТАСС

Андрей Захарченко

В первой половине нынешнего года в России открылось примерно 95 000 новых юрлиц, однако за это же время закрылись 141 000 ­- почти в 1,5 раза больше. Наиболее быстрыми темпами в период с января по июнь 2025 года вымирали компании в наиболее чувствительных к росту издержек и снижению спроса секторах экономики — в торговле, строительстве и обрабатывающей промышленности.

Статья встроенное объявление #1 центр

Примечательно, что последние два года расклад был другой — новые компании регистрировались чаще, чем ликвидировались уже вышедшие на рынок. Аналогичная же сегодняшней картинка с «быстрорастущей смертностью» бизнеса в экономике России наблюдалась только в 2022 году, когда в ответ за начало СВО на Украине Запад вводил пакетами антироссийские рестрикции и выводил свои компании из нашей страны.

Некоторые представители аналитического сообщества считают, что тревогу бить по этому поводу пока не стоит — дескать, то, что зафиксировал Росстат в пока открытой для доступа статистике, объясняется тремя простыми факторами.

Во-первых, иностранные бренды, объявившие нам бойкот после начала спецоперации, только сейчас приступили к активной ликвидации своих юрлиц в стране.

Во-вторых, Федеральная налоговая служба (ФНС) усилила работу по ликвидации «спящих» и давно неактивных компаний.

Статья встроенное объявление #2 право

А в-третьих — это результат усиления контроля за недобросовестными бизнесменами, допускающими утечку персональных данных, нарушающим требования к маркировке товаров и уклоняющимся от добросовестной уплаты налога на прибыль.

Но только ли в этом дело?

— В последние 2 года наша экономика росла, причем темпами выше среднего, чего раньше нашему государству все никак не удавалось достичь, — признает очевидное президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич.

— А затем, к сожалению, мы споткнулись абсолютно на ровном месте. Просто потому, что сначала-то бизнес вроде как адаптировался к изменившимся условиям, перекроив логистические маршруты и внешнеэкономические связи.

Но это лежало на поверхности и было очевидным шагом. Однако следом-то надо было начинать главное — структурную трансформацию экономики, которая вообще-то была анонсирована в том же 2022 году, но это так и не было сделано.

Структурная трансформация, если бы она началась, позволила бы нам построить совершенно другую экономическую модель, которая бы отражала всю нынешнюю ситуацию и позволила бы нам, наконец, избавиться от старого доминирующего мифа о том, что Россия неразрывно встроена в систему мировой экономики, где все со всеми взаимосвязаны.

«СП»: А разве это не так?

Статья встроенное объявление #3 слева

— Эта насквозь устаревшая теория абсолютно не соответствует нынешним реалиям. Потому что никакой мировой экономики на сегодняшний день уже нет — из-за злоупотреблений некоторых стран своим влиянием военно-стратегического характера с использованием силовых структур.

Прежний глобальный миропорядок оказался разрушен, а новому необходима новая отраслевая структура, обособленная и суверенная финансовая система и способы встраивания в нее, новые технологические решения.

Это же целый комплекс вещей, которые, к сожалению, пока что наша экономическая команда не реализовала.

По мнению экономического блока нашего правительства, мы просто «охлаждаемся», ради чего монетарные власти и закручивают сейчас финансовые гайки. Ну и вот вам, как говорится, результат такого «охлаждения», которое негативно сказывается уже на микроуровнях работы экономических агентов.

У многих юрлиц ухудшилось финансовое положение, а еще обострились финансовые, кредитные и налоговые проблемы, накапливавшиеся все это время.

«СП»: Откуда эти проблемы взялись и почему накопились?

— Объективное увеличение потребностей нашего бюджета потребовало от наших фискальных органов увеличения прессинга на бизнес.

В таких условиях, понятное дело, многие прежние предприятия стали банально невыгодными. Свое слово, к тому же, могли сказать еще те или иные ошибочные решения руководства этих закрывшихся бизнесов.

К сожалению, очень много сложностей прежде всего для малого и среднего предпринимательства, которое не приближено к руководству страны и лишено соответствующей бюджетной поддержки, которая является определенной страховкой для бизнеса крупного.

«СП»: Что России делать в складывающейся ситуации с массовой «смертностью» бизнеса?

— Очень важно эту тенденцию пройти как можно быстрее, резче. Я лично считаю, что можно даже пойти на определенные банкротства среди застройщиков.

В конце концов, капитализм ведь есть ни что иное, как созидательное разрушение, так что выживут те из них, кто лучше адаптировался к изменчивой ситуации, государство не обязано тащить из болота абсолютно всех.

Нам ни в коем случае нельзя допускать, чтобы этот кризис «смертности» бизнеса перешел в затяжную стадию, потому что тогда довольно ощутимо вырастет риск его перехода в вечное состояние, как в Японии. Там, напомню, лет 30 назад оказались почти вдвое завышенными цены на недвижимость, прямо как у нас сейчас.

Тогда японское правительство ради пресловутого сохранения лица предпочло не допускать банкротства определенных финансовых структур, и в результате страна свалилась в затяжной кризис, который продолжается по сей день. А в США пошли по другому пути, в результате отделались парой-тройкой лет турбулентности.

«СП»: Какие меры надо предпринять, чтобы избежать такого риска?

— Прежде всего — честно выявить первопричины происходящего. Если бизнес так массово умирает из-за каких-то дисбалансов, то нужно решаться на реформы, сколь бы болезненными они ни были.

Кроме того, я считаю, надо приоритетно развивать наше машиностроение и обрабатывающую промышленность. Раньше-то это нам вроде как было и не нужно, хотели же мы все необходимое закупать в других странах. Но теперь видим — это же просто невозможно, нас душат везде.

Нам нужно приоритетно развивать и обеспечивать финансирование, инвестиции. Очень большой потенциал для импортозамещения, нереализованный, к сожалению, до сих пор. Большой потенциал дополнительного развития есть у сельского хозяйства, где за счет малых и средних хозяйств значительно увеличить производство продуктов питания для внутреннего рынка, позволив крупным агрокомплексам переключиться на экспорт.

Нужно реформировать финансовый сектор, создавать собственные механизмы перевода средств, внутренний рынок капитала, который у нас до сих пор в зачаточном состоянии.

Все это — структурные проблемы. Которые, в принципе, достаточно легко при желании решить, было бы только желание действовать жестко и резко.

«СП»: А у государства сейчас такого желания, выходит, нет?

— У нас какая-то вялотекущая позиция в этом вопросе. А вялотекущая потому, что наши элиты все еще ждут восстановления «старых порядков», и потому со структурными реформами не спешит. Они думают — а вдруг удастся как-то договориться, и мы опять заживем, как до 2022 года.

Они отказываются понимать, что это уже невозможно, мир уже шагнул в другую реальность, где вся мировая система торговли разрушена, где идет жесткая борьба всех против всех, что наглядно демонстрирует нынешний президент США своими торговыми войнами, добивая остатки былого.

Они не понимают, что ради вообще прибылей, а не гигантских прибылей, как раньше, теперь придется шевелиться. Что сейчас не время стоять на месте, а время быстро бежать. И те, кто продолжает думать по-старому, опасны для будущего страны.

Источник

Ниже статьи Content Ad